альные объекты строились на площадках , которые находились в собственности у города . Мэрия на правах заказчика нанимала девелоперские компании в качестве подрядчиков , и , приняв новостройку в эксплуатацию , выступала в роли лендлорда и управляющей компании в одном лице .
Правда , долгое время социальное строительство во Франции , и , уж тем более , в густо застроенном Париже шло , что называется , ни шатко ни валко . Собственные участки город исчерпал ещё в 1970-е годы , получение новых площадок иногда длилось годами . Девелоперы , даже находясь в непростых финансовых условиях , расставаться с таким активом не спешили . Практически единственным способом « вырвать » у них лот в пользу столичных властей , а в их лице — парижских бедняков , было судебное разбирательство . Одной из последних побед на этом поприще , в частности , стала экспроприация участка на улице Жасмин в 16-м округе у дяди сирийского президента Башира Асада .
Однако особой погоды на рынке социального жилья это приобретение всё же не сделало . Дом , построенный на изъятом участке по всем градостроительным правилам Парижа , вместил всего 34 квартиры . При очереди длиной в 260 тысяч человек , ожидающих своего шанса вселиться в социальное жилье « за копейки » ( в доме на улице Жасмин , например , квартиры сдаются по цене 7 евро за квадратный метр ), кардинальным решением жилищного вопроса это , конечно , не назовешь . Не говоря
40 | SHOPPING CENTERS RUSSIA | ОКТЯБРЬ-НОЯБРЬ 2023